Настолько мало верила тогда Германия в боевые качества своих подводных лодок, что не могла доверить им операций вне видимости берегов без надежной охраны их надводными кораблями и не могла придумать им лучшего назначения, чем стоянка в качестве плавучих будок для часовых. Большинство подводных лодок были технически несовершенными и не заслуживали большого доверия, а учения офицерского и командного состава в мирное время были осторожными до робости. Весь германский флот, кроме самих подводников, либо мало, либо совсем не верил в новое подводное оружие и в его боевую мощь.

По возвращении в Гельголанд вечером 2 августа подводные лодки получили первый определенный приказ: “Немедленно приступить к боевым действиям против Великобритании”. Однако в течение еще нескольких дней субмарины продолжали свою повседневную службу — неподвижный дозор вокруг острова. Лодки выходили в 3.00 и весь день стояли на якорях среди песчаных банок бухты. Отсюда, с выдвинутой линии дозора, они должны были сообщить своему флоту первое и своевременное предупреждение о предстоявшем движении британского флота через Северное море. Германское морское командование, безусловно, верило, что в эти дни, даже до объявления войны, Англия предпримет массированную атаку на германское побережье всеми своими наличными морскими силами.

Ничего не случилось. В полночь с 3 на 4 августа Великобритания объявила войну. Но и после этого ничего не произошло: грозная атака не производилась. Тогда для подводных лодок был разработан план поиска, небывало смелый, далеко идущий и продолжительный. Подводные лодки должны были выйти в Северное море в широком строю для поиска без сопровождения надводных кораблей вне вод метрополии, и идти до линии Норвегия — Оркнейские острова (Orkneys), чтобы разведать дислокацию британского флота. До сих пор подводные лодки никогда не предпринимали таких отважных и дальних маршей; до сих пор ограниченными районами плавания подводных флотилий в мирное время были Гельголандская бухта, Балтика и Кильская бухта.

6 августа в 4 часа 30 минут 10 лодок вышли в первое боевое крейсерство. Названия этих пионеров заслуживают упоминания, это были: U-5, U-7 и U-8, принадлежавшие к первому из типов лодок, пригодных для боевых действий; U-9 под командованием офицера, уже отличившегося своей предприимчивостью и искусством, несчастливые U-13 и U-15 и, наконец, U-14, U-16, U-17 и U-18.

В 13 часов 40 минут корабли, сопровождавшие подводные лодки, повернули обратно и полным ходом ушли на юг под защиту тяжелых пушек и гаубиц Гельголанда. Лодки были оставлены в открытом море одни, лицом к лицу с войной.

Они продвигались на север. Вблизи Хорнс-Рифа (Horns Reef) команды были посланы на посты погружения в ожидании встречи в любой момент с передней частью британской блокадной линии. Встречи не произошло, и лодки продвигались дальше к северу, надеясь встретиться с британскими силами между Шетландскими островами (Shetlands) и Бергеном (Bergen). Во время похода они лишились одной из своих единиц: утром 8 августа (в 225 милях от Гельголанда) вышла из строя одна из машин U-9, и эта подводная лодка должна была повернуть обратно. Остальные 9 лодок продолжали поиски британского линейного флота.

В тот же день в районе острова Фэр (Fair) U-15 (командир Поле) обнаружила линейные корабли “Ajax”, “Monarch” и “Orion”, производившие боевую стрельбу, лодка сблизилась и пустила торпеду в “Monarch”, но неудачно. Эта атака явилась предупреждением для британских кораблей. В этот вечер подозрение о присутствии неприятельских подводных лодок подтвердилось, флагманский линейный корабль “Iron Duke” и “Dreadnought” обнаружили перископ. Гиганты пожертвовали собой, чтобы нанести таранный удар, но раздавить противника своими мощными корпусами им не удалось. Таким образом, первая атака и первая контратака потерпели неудачу.

На рассвете следующего дня 1-я британская эскадра легких крейсеров (1st Light Cruiser Squadron), образовавшая завесу впереди эскадр линейных кораблей, соприкоснулась с трудноуловимым врагом. Наблюдатели находившегося в дозоре “Birmingham” внезапно обнаружили во мгле корпус U-15, лежащей в дрейфе. Казалось, что на подводной лодке не несется вахта и, судя по ударам молотков, долетавшим сквозь туман, можно было подумать, что личный состав занят ремонтом вышедшей из строя машины. Изменив курс с расчетом иметь лодку в поле досягаемости, “Birmingham” двинулся вперед, открыв беглый огонь с близкой дистанции. Лодка начала медленно двигаться, но было уже поздно: форштевень легкого крейсера ударил ее прямо в середину корпуса и перерезал пополам. По-видимому, обе половины U-15 продержались некоторое время на плаву, наверное, потому, что перерезанные листы обшивки в месте пробоины загнулись вовнутрь и отчасти придали водонепроницаемость отрезанным оконечностям. Крейсер мог быть подвергнут только временному ремонту, так как необходимость в нем исключала возможность длительной задержки, и в течение нескольких месяцев “Birmingham” все еще носил на себе явные доказательства своего успеха — изуродовавшие “скулы” две длинные вмятины, почти одинаковые по длине и по форме.

Тремя днями позже, 12 августа, 7 подводных лодок вернулись в Гельголанд. Но не только U-15 была обнаружена неприятелем и уничтожена: погибла еще одна лодка — U-13. Ее командир Швейниц в течение дня докладывал о своем местонахождении, и есть подозрение, что его лодка вскоре после этого наткнулась на мину и взорвалась.

Таким образом, первая атака на Гранд-Флит окончилась неудачей, причем были понесены первые потери. Вряд ли даже непоколебимый оптимист мог утверждать, что в этой экспедиции лодки показали свою боевую ценность. Однако факт встречи с подводным врагом так далеко на севере доказал ошибочность прежних предположений о радиусе действий германских подводных лодок Безопасность Гранд-Флита на незащищенной якорной стоянке в Скапа-Флоу (Scapa Flow) стала уже сомнительной.

Это первое крейсерство во многих отношениях было достойно внимания. По “Monarch” была выпущена торпеда с боевым зарядным отделением, первая, которая когда-либо выпускалась с подводной лодки с целью уничтожения противника. Никогда раньше в морском бою подводный корабль не пытался уничтожить вполне боеспособный движущийся неприятельский корабль. Менее чем за 24 часа U-15 выполнила первую подводную атаку в боевых условиях, сама была атакована и уничтожена. Дебютный гамбит великой игры оказался драматичным и закончился потерей Германией ее пешки. Легкость, с которой была уничтожена U-15 в первой же атаке легким крейсером, породила мнение, что подводные лодки не представляют серьезной угрозы для надводных боевых кораблей. Выводя из частного примера общее правило, некоторые деятели (кроме офицеров флота) уверенно предсказывали, что за U-15 вскоре отправятся на дно моря все остальные субмарины. Поэтому дальнейшие события 1914 г. обрушились с особой силой на тех, кто не только не был подготовлен к бедствиям и потрясениям, но был усыплен чрезмерной самоуверенностью.

8 августа, через два дня после начала упомянутого поиска к северу, другие четыре подводные лодки были посланы на разведку в Хоофден (Hoofden), как называли немцы район, лежащий юго-западнее линии Тэрсхелинг (Terschelling) — Флэмборо-Хэд (Flamborough-Head). Эта экспедиция тоже не имела успеха. Выбранные для этой цели лодки с дизелями для надводного хода — U-19, U-21, U-22 и U-24 — все, кроме U-21 (Херзинг), были вынуждены вернуться обратно. Эта одиночная лодка пошла дальше с намерением воспрепятствовать переброске в Бельгию британских экспедиционных войск. Как известно, войска фактически высадились на французской территории только 15—17 августа, хотя авангардные части переправились через Английский канал 9 августа. Но работа германской разведки оказалась настолько несостоятельной, что германский штаб вплоть до 22 августа оставался в неведении о таких больших передислокациях войск. Еще более замечательным было желание, высказанное германской военной партией, не препятствовать переброскам британской армии, так как германское командование собиралось разбить ее на французской территории.

Тем не менее Херзинг вернулся с весьма ценными сведениями относительно дозора у восточного побережья Англии. 14 августа он вновь вышел в поход вместе с U-19 в район от Эгерзунда (Egersund) до Питерхэда (Peterhead). В то же время U-22 (Оппе) была послана в разведку к реке Хамбер (Humber) перед операцией “Альбатроса” (Albatross) и “Пеликана” (Pelikan) по постановке минного заграждения в этом районе, выполненной 24 августа. Три подводные лодки благополучно вернулись из похода, хотя две, находившиеся севернее, докладывали о многочисленных дозорах, заставивших их находиться под водой в течение многих часов подряд. Херзингу на U-21 особенно повезло: он прошел 1600 миль без малейшего беспокойства. Даже его командование считало это невозможным.

Известный историк германской подводной войны Гайер говорит, что эти походы выявили некоторые дефекты конструкции подводных лодок. Главным образом потребовались следующие исправления: снятие телефонных буев, которые, всплывая с лодки, находившейся на глубине, обнаруживали ее местонахождение, снабжение лодок звучными колоколами для предупреждения всех постов о предстоящем срочном погружении, расширение площадки (командирского мостика) на рубке.

В бою 28 августа в Гельголандской бухте (Heligoland Bight) подводные лодки не принимали участия, но в результате атаки британцев одна полуфлотилия была переведена для базирования в реке Эмс (Ems). Эти силы впоследствии были увеличены до размеров целой флотилии (порядка 10 единиц) — добавились подводные лодки серии U-27—U-30, закончившие свои испытания в Балтике.

В сентябре Херзинг вновь вышел в поход, на этот раз сопровождаемый U-20 (Дрешер). Поздно ночью с 1 на 2 сентября он добрался до залива Форт (Firth of Forth). Прежде чем его присутствие было обнаружено и поднята тревога, ему удалось пройти в устье до Фортского моста.

После неудачной попытки атаковать британские военные корабли в Форте он вышел из залива и направился на юг. Тремя днями позже он вписал свое имя в историю, в первый раз потопив военный корабль самодвижущейся торпедой, выпущенной с подводной лодки.

5-го после полудня был шторм. Около мыса Сент-Эббс-Хэд (St. Ebb's Head) Херзинг встретился с лидером Портского патруля миноносцев легким крейсером “Pathfinder” в сопровождении его флотилии.

Несмотря на то что U-21 сильно качало, торпеда попала в маленький крейсер под передней трубой. Носовая часть корабля взорвалась, охваченная пламенем, кормовая часть поднялась из воды, пораженный корабль накренился и за 4 минуты пошел ко дну, погружаясь носом вместе с 259 человеками на борту. Море было таким бурным, что никакого следа торпеды не было видно, поэтому долго оставалась неизвестной причина этой внезапной и ошеломляющей катастрофы. “Pathfinder” оказался верен своему имени, так как даже своей гибелью он указал тот путь, по которому должна была развиваться морская война, — путь подводных операций, полных смертельной опасности для надводных кораблей — военных и торговых.

Выстрел Херзинга был первым в цепи событий, происшедших осенью 1914 г. и, естественно, увеличивших славу германского подводного флота, развитие которого было задержано требованиями некоторых флагманов, в особенности гросс-адмирала Тирпица, настаивавшего на создании “боеспособной подводной лодки, до постройки подводных лодок вообще”. В то же время эти события вызвали немалую тревогу Британии за безопасность Гранд-Флита, стоявшего на незащищенной якорной стоянке на Оркнейских островах.

В тот же день в надежде найти безопасную стоянку Гранд-Флит перешел в новую угольную базу в Лок-Ив (Loch Ewe) на западном берегу Шотландии, в то время как в Скапа-Флоу продолжали бить тревогу в связи с мнимым появлением подводных лодок. Слухи о присутствии необнаруженного противника оказывали большое отрицательное влияние, хотя впоследствии выяснилось, что они были необоснованными.

Следующий удар был нанесен в южных водах с ошеломляющей силой. Со времени переброски в августе экспедиционных сил во Францию в районе, известном под названием “Броуд-Фортинз” (Broad Faurteens), к югу от Доггер-Банки (Dogger Bank) находился дозор, состоявший из старых броненосных крейсеров (7-я эскадра), предназначенных для прикрытия Дуврского патруля и оказания поддержки флотилиям Гарвичского отряда (Harwich Force). Эта эскадра, прозванная в шутку “эскадрой живой приманки” (“Live Bait Squadron”), слишком быстро оправдала свое зловещее прозвище. Как будто сама природа была в заговоре с атакующими, так как погода вечером 17 сентября заставила эскадренные миноносцы искать убежища в порту. Только после полуночи с 21 на 22 сентября коммодор Тэрвит оказался в состоянии выйти в море из Гарвича (Harwich), чтобы образовать противолодочную завесу. В хорошую погоду эти большие крейсеры несли дозор без охраны эскадренных миноносцев. Подводные лодки не представляли большой опасности из-за короткой крутой волны, произведенной штормом, кроме того, предполагали, что германские лодки находятся значительно севернее, у норвежского побережья. Согласно существовавшим распоряжениям, три крейсера: “Aboukir”, “Cressy” и “Ноgие” — шли по линии фронта в двух линиях друг от друга, курсом N, со скоростью около 10 узлов. На рассвете 22 сентября стихло и прояснилось: у Шевенингских банок (Scheveningen) была большая зыбь. Около 7 часов 30 минут совершенно неожиданно мощный взрыв потряс “Aboukir”. Корабль сразу накренился и через 25 минут перевернулся, оставив большую часть своей команды в воде.

Считая, что причиной катастрофы является мина заграждения, “Ноgие” приблизился для оказания помощи погибавшему кораблю и в свою очередь был подорван двумя торпедами. Через 5 минут его палуба покрылась водой, а еще через 5 минут крейсер совершенно затонул. Точно так же “Cressy”, подошедший для спасения оставшихся в живых людей, получил попадание двумя торпедами и через четверть часа затонул. На последнем крейсере погибло особенно много людей, так как шлюпки с “Cressy” были спущены на воду и подбирали оставшихся в воде после гибели двух других крейсеров. Только благодаря самоотверженной помощи двух голландских пароходов и нескольких лоустофских траулеров, пренебрегших опасностью от предполагаемых мин заграждения, было спасено около 837 офицеров и матросов. Несмотря на все старания спасти людей, эта трагедия стоила стране жизни 62 офицеров и 1073 матросов, многие из которых были призванными из запаса или гардемаринами.

Именно так обнаружилась подводная опасность. Потопление трех кораблей было заслугой одной только малой лодки U-9 под командованием Отто Веддигена. Он отличился еще в мирное время на маневрах, показав большое искусство управления лодкой. Его военная карьера была ослепительна, как полет метеора, и так же коротка. От его помощника, лейтенанта Иоганна Шписа, мы точно знаем, как была выполнена атака. Нам известно лишь очень немного картин закулисной стороны атак на подводные лодки, описанных так же ярко, как эта. Посланный в море 20 сентября с приказом в запечатанном пакете препятствовать движению транспорта в Бельгию, Веддиген при проходе вдоль голландского побережья имел большие затруднения с гирокомпасом и оказался в 50 милях в стороне от курса. Вечером следующего дня он искал на ночь убежище на грунте вблизи Шевенингских банок, но волнение было настолько сильным, что, лежа на грунте на глубине 27,4 м, лодка сильно билась о дно. Из опасения, что удары о грунт вызовут течь, Веддиген был вынужден поднять лодку на поверхность. Здесь он обнаружил огни четырех кораблей. Считая, что это огни британских эскадренных миноносцев, он предпочел погрузиться вновь. Ему ничего не оставалось, как ходить под водой в течение всей ночи.

На следующее утро, прямо перед восходом солнца, U-9 всплыла на поверхность и приступила к зарядке батарей, почти разрядившихся за ночь, которую она провела без отдыха. Шпис, ведший лодку, вдруг заметил поднимающуюся из-за горизонта высокую стеньгу военного корабля. Затем, обнаружив густые клубы дыма, он уже больше не сомневался и немедленно вызвал Веддигена, который приказал погружаться.

Началось сближение. На горизонте появились 3 малых четырехтрубных крейсера. Шпис ушел в нос, чтобы приготовить и установить запасные торпеды, и по возвращении на центральный пост узнал от Веддигена, что корабли были крейсерами типа “Birmingham”. Когда ничего не подозревавшие корабли приблизились к лодке на расстояние торпедного выстрела, Веддиген отдал приказ немедленно торпедировать и погрузиться на 15 м. В 7. 20 из носового аппарата № 1 была выпущена первая торпеда. Команда ожидала чего-то необычного, ужасного и катастрофического. Ничего не случилось. Шпис посмотрел на глубомер, обхватил руками перископ и стал ждать. Затем до их ушей донесся глухой удар, сопровождавшийся звонким шумом. Никогда они не слышали ничего подобного. Это был звук взрыва торпеды, передававшийся водой от пораженной цели к атаковавшей подводной лодке. Перископ был поднят опять. Заглянув в него, Веддиген увидел, как погибала его первая жертва. Команда U-9 опасалась появления течи от близкого взрыва, но быстрый осмотр показал водонепроницаемость корпуса. 25 минут спустя Веддиген произвел двойной выстрел по второй цели, но он настолько приблизился, что вынужден был дать одной машине задний ход, чтобы отойти от тонущего корабля. U-9 снова погрузилась. В это время от старшего механика поступило донесение, что батарея почти разряжена и вскоре будет необходимо немедленно всплыть. Но, несмотря ни на что, Веддиген продолжал атаку.

В кормовых орудиях оставались 2 торпеды. Последней запасной торпедой был перезаряжен один из носовых аппаратов. Взглянув еще раз в перископ, Веддиген обнаружил третий крейсер, стоявший неподвижно и представлявший собой прекрасную цель, его шлюпки были спущены и посланы для спасения тонущих.

Через час после выпуска первой торпеды Веддиген приказал выстрелить из обоих кормовых орудий. Одна торпеда прошла мимо, другая попала в цель. Крейсер казался неповрежденным, поэтому по нему была выпущена последняя торпеда, и корабль получил смертельный удар. Еще один взгляд в перископ показал, что крейсер медленно переворачивается. После гибели кораблей U-9 ушла из этого района и при первой возможности всплыла, чтобы зарядить аккумуляторы. Поздно вечером, пробираясь вдоль Голландского побережья к своим берегам, команда видела на горизонте Гарвичские эскадренные миноносцы, бешено носившиеся взад и вперед в поисках виновника гибели трех больших крейсеров.

U-9 благополучно вернулась в свою базу в устье реки Эмс, где ее экипаж был встречен бурными овациями. Веддиген отомстил за U-15, потопив не три крейсера типа “Birmingham”, как он думал вначале, а три больших броненосных крейсера по 12 000 тонн каждый. Он начал новую эпоху в морской войне, и на волне энтузиазма, вызванного его успехом, командование решило провести какую-нибудь операцию против Гранд-Флита.

Мрачная, потрясающая катастрофа послужила полезным уроком. С одной стороны, оказалось, что большое волнение или зыбь на малых глубинах не помешали подводной лодке приблизиться к крейсеру, оставаясь незамеченной, хотя до сих пор это считали невозможным. С другой стороны, теперь стало понято, насколько неблагоразумным было использование старых и больших крейсеров для несения дозорной службы и охраны, выдвижение их в район, находившийся в легко преодолимом неприятельскими подводными лодками расстоянии от баз последних, и, наконец, оставление их без охраны эскадренных миноносцев. Продолжать в том же духе означало идти навстречу другой катастрофе. В самом деле, адмирал Мак-Керр заявляет, что в записке, поданной им перед войной, он отстаивал мнение о необходимости отзыва больших кораблей из Северного моря в случае начала военных действий, чтобы удачная атака, вроде произошедшей, не заставила противника убедиться в мощности подводного оружия. После горького опыта англичане усвоили этот урок, но принцип не делать свои корабли удобными целями для неприятельских торпед был усвоен лишь после того, как французы и итальянцы подобным же образом понесли тяжелые потери.

В результате потопления трех кораблей 7-я крейсерская эскадра перестала существовать. 2 октября было поставлено минное заграждение в 40 милях севернее Остенде (Ostende), к югу от поля, поставленного “Konigin Louise” в первых числах августа. К концу года было поставлено около 2000 английских мин, но применявшийся образец обладал рядом недостатков, и англичане к июню следующего года совершенно прекратили установку мин. Единственной ценностью этих заграждений было то, что само по себе предполагаемое наличие мин удерживало на некоторое время неприятельские подводные лодки от прохода через подозрительные районы. Однако были ли нанесены этими минами какие-либо повреждения, кроме того вреда, который они причинили английским же судам? В самом деле, немцы объявили в приказе: “Английские мины не взрываются”. Они уверяли, что в районах, которые англичане объявили заминированными и опасными для плавания, иногда вовсе не оказывалось мин. Объявление района опасным без его минирования давало тот же результат, что и объявление района опасным с постановкой в нем мин, не оказывавших никакого действия. Во всяком случае были там мины или нет ни один корабль не был поврежден в районе их расположения. Позднее немцы, считая, что опять их запугивают “фиктивными заграждениями”, начали смело пересекать районы, в которых находились исправно действовавшие мины, что и вело их лодки к гибели. В конечной стадии войны мины приносили самый большой процент гибели подводных лодок. Таким образом, недостатки английских мин компенсировались тем, что усыпляли бдительность противника.

Непосредственно перед постановкой минного заграждения произошло развертывание подводной войны. Командиру U-18 Хеннигу принадлежит первенство прохода через Дуврский пролив (Dover Straits). После атаки легкого крейсера “Attentive” возле Дувра 27 сентября он прошел узкость 30-го и вернулся перед самой постановкой заграждения. Для обеспечения тайны, столь необходимой для успеха минных операций, нужно было отложить постановку до наступления ночи и производить ее под прикрытием эскадренных миноносцев. Вероятно, U-18 была именно той лодкой, которая 2 октября атаковала к югу от Гудвинских мелей (Goodwins) старую английскую лодку В-3.

Главной трудностью, с которой встретился Хенниг во время этого похода, были сильные течения; но он отметил в проливе ту же обстановку, что и в мирное время, со всеми навигационными огнями на берегу, плавучими маяками и буями, обслуживавшими в ночное время морские перевозки в узкости.

Другие подводные лодки в октябре действовали значительно севернее. U-16 (Хансен) 1 октября вышла в поход, рекордный по длительности плавания и продолжавшийся 15 дней. Перед возвращением этой лодки Веддиген на U-9 опять вышел в море, на этот раз в сопровождении U-17 (Фельдкирхнер), для атаки Гранд-Флита на его якорной стоянке. Как раз в это время из Галифакса (Halifax) в Новой Шотландии перебрасывались канадские экспедиционные войска. Поэтому были приняты некоторые меры, чтобы воспрепятствовать прорыву германских кораблей в Атлантику и нападениям на конвой транспорта. В частности, 10-я крейсерская эскадра (состоявшая из старых крейсеров типа “Edgar”) была переброшена с северной блокадной линии (Исландия — Шетландские острова) в район к востоку от Абердина (Aberdeen).

15 октября две подводные лодки столкнулись с этим кордоном. Крейсеры ходили в линии фронта на расстоянии 10 миль друг от друга. Еще раз неприятельские корабли U-9 встретила на рассвете, и у нее появилась большая надежда повторить тройной успех 22 сентября, но вскоре Веддиген и Шпис убедились, что им придется иметь дело с совершенно новым положением вещей. Идя в простом строю постоянной скоростью, “Aboukir”, “Cressy” и “Ноgие” решили проблему сближения и атаки так просто, как только может себе представить атакующая подводная лодка. Теперь англичане использовали полученный урок. Крейсеры типа “Edgar” держались вдалеке друг от друга, постоянно изменяли курс, меняли скорость, иногда следуя 7-узловым ходом, иногда увеличивая его до 14 узлов. Атака таких целей была неизмеримо более трудной, так как условия сближения и атаки менялись каждую минуту. Такова была тактика уклонения от атак подводных лодок, предпринятая англичанами после гибели трех крейсеров. Поэтому у U-9 ничего не вышло. Часами она выслеживала крейсеры, стараясь выйти на нужную дистанцию. Наконец, Веддиген и Шпис потеряли терпение и ушли на глубину.

Затем колесо фортуны опять повернулось в пользу U-9: крейсеры приближались: Веддиген снова взял на себя командование, все заняли свои посты для погружения, U-9 пошла на перископной глубине. Море было гладким, как зеркало, так что перископ приходилось выставлять с большой осторожностью. Крейсеры обменивались между собой сигналами. Была спущена шлюпка, по всей вероятности, для передачи приказов или доставки посланника.

Между изложением английскими и германскими историками дальнейших событий есть разногласия. Внезапно U-9 подверглись опасности быть протараненной одним из ее противников. Был ли это “Hawke” или “Endymion” — неизвестно. Веддиген решил нырнуть под него и рассчитывал, что, вынырнув с другого борта, он окажется в выгодном положении для выстрела из кормового орудия. Но когда он всплыл, то увидел крейсер не позади себя, а спереди. Его объяснение случившегося заключалось в том, что крейсер в тщетной попытке протаранить лодку описал полукруг и поставил себя в положение прямо перед ее носом. Теперь U-9 получила возможность, которой она добивалась с того момента, как на рассвете впервые обнаружила крейсеры. Из носового аппарата была выпущена торпеда, попавшая в “Hawke”; перед тем он застопорил машины для приема почты с “Endymion” и, получив почту, шел своим курсом, имея в момент взрыва скорость от 12 до 13 узлов. Старый корабль сразу же получил крен, перевернулся и затонул за 8 минут, унося с собой около 500 человек команды. Других крейсеров в поле зрения не было, но часом позже “Theseus” разошелся с торпедой, выпущенной U-17. Тогда все корабли получили приказ идти на NW; от “Hawke” не поступало никакого ответа, а в результате предпринятых поисков был обнаружен лишь плот с одним офицером и примерно двадцатью матросами.

Нанеся второй удар, Веддиген сделал первую попытку проникнуть в Скапа-Флоу; у восточного входа он атаковал дивизион эскадренных миноносцев и едва не достиг успеха в атаке на “Alarm”. Он так увлекся, что обнаружил “Nymphe” только прямо перед собой и избежал таранного удара лишь благодаря быстрому погружению. Грохот машин и винтов миноносца в момент прохода над лодкой почти оглушил команду U-9. Когда U-9 вернулась на базу, то узнала, что 20 октября U-17 осмотрела и потопила 866-тонный пароход “Glitra”, шедший из Ставангера. Это было событием большого значения.

13 октября близ острова Уайт (White) миноносцем №116 была обнаружена быстро погрузившаяся подводная лодка. Ее присутствие вызвало опасение за безопасность прибывавшего канадского конвоя. Пункт назначения транспорта с войсками был изменен с Саутгемптона (Southhampton) на Плимут (Plymouth) из расчета, что подводная лодка не рискнет забраться так далеко к западу. Между тем Дрешер на U-20 счел возвращение через Английский канал рискованным и решил идти дальше, к западному побережью, чтобы обогнуть Шотландию с севера. Прошел ли он Ирландским морем или вдоль западного побережья Ирландии — неизвестно. Факт тот, что он не был обнаружен 17-го у Батт-ов-Льюис (Butt of Lewis). Он неожиданно встретился с четырьмя линейными кораблями и охраной из эскадренных миноносцев и был настолько удивлен, что упустил возможность атаки; 18-го Дрешер вернулся, преодолев трудности обхода вокруг Британских островов.

У западного побережья Шотландии все чаще и чаще стали обнаруживать подводные лодки, а германские лодки начали проходить западнее Оркнейских островов. Поход U-20 немцы держали в полнейшей тайне, но когда 7 октября у Лоу-Ю было точно установлено присутствие лодки, уверенности в безопасности Гранд-Флита больше быть не могло. Правда, Веддигену не удалось проникнуть на якорную стоянку в Скапа-Флоу, но скорее случайно, чем благодаря достаточно действенной дозорной службе. После этого было принято решение перевести линейные корабли в Лоу-Суили (Lough Swilly) на северном побережье Ирландии, до тех пор пока Скапа-Флоу не сможет быть защищен от проникновения подводных лодок. Тот факт, что часть Гранд-Флита вынуждена была пройти при этом через минное поле, поставленное у Лоу-Суили “Berlin” и потеряла при этом линейный корабль “Audacious”, одну из своих мощных единиц, не уменьшает значения этого шага. Он означал, что несколько подводных лодок вынудили самый мощный из всех известных в истории линейных флотов покинуть свою первую базу и отступить на вторую, а затем — на третью, каждый раз все более удаленную от главного морского театра Северного моря.

Отступление Гранд-Флита было в своем роде фактом не менее серьезным, чем германский прорыв во Фландрии в марте — апреле 1918 г. Была потеряна “сдерживающая” позиция у Оркнейских островов и вместе с тем поддержка линии Северной блокады (Northern Blockade). Все восточное побережье оказалось рискованно открытым для неприятельских нападений, морские силы в этих водах были оставлены без поддержки. Одним словом, замысел всей стратегической дислокации был на некоторое время нарушен германскими подводными лодками. Какие колоссальные возможности открывались в результате действий подводных лодок для совместных операций германских флота и армии! Поистине счастьем было для нас, что немцы упустили колоссальные возможности, которые могли быть ими использованы!

Перед возвращением U-20 новая лодка U-27 (Вегенер) вышла ей на смену. Едва начав свой поход, 18 октября она встретилась у Боркум-Рифа (Borkum Riff) с английской подводной лодкой Е-3. Вегенер говорит, что его торпеда буквально разорвала ее на две части, но, опасаясь, что поблизости могут быть другие лодки, он не смог предпринять поиски оставшихся в живых.

Затем U-27 возобновила прерванный этой встречей поход к Дуврскому проливу: через несколько дней за ней вышла U-19 (Кольбе). Эта последняя должна была идти в Зеебрюгге (Seebrugge), недавно занятое германскими войсками. Ночью 24 октября в полной темноте у Голландского побережья на нее наскочил эскадренный миноносец “Badger”, и она с повреждениями должна была вернуться в свою базу. Стоит отметить, что эта лодка-ветеран пережила многое за время войны и в феврале 1918 г. потопила 36 000 тонн в Ирландском море. Позднее командование ею принял Шпис. В своей книге он рассказывает о многих замечательных случаях выхода U-19 из затруднительных положений в Балтике, Северном море, Английском канале и Атлантике.

Так как U-19 вышла из строя, пришлось вместо нее послать U-24 под командованием Шнейдера. В его бытности капитаном U-24 встретила 26 октября у мыса Гри-Нэ (Gris Nez) французский пароход “Amiral Ganteaum”, весивший 4590 тонн и имевший на борту 2500 бельгийских беженцев. Шнейдер, не колеблясь, взорвал его торпедой. Хотя он и не затонул, а был отбуксирован в Булонь, но во время паники среди деревенских жителей погибло около 40 чел.

Более существенный успех был достигнут потоплением старого крейсера “Hermes”, использовавшегося как гидроавиатранспорт. Он был подорван на пути из Дувра в Дюнкерк (Dunkirk) 31 октября U-27 двумя торпедами, и это, стоило жизни 22 человекам. Присутствие у берегов Фландрии бомбардирующей эскадры (bombarding squadron) адмирала Худа было, несомненно, заманчивым объектом для подводных лодок. Но им не удалось достигнуть большего успеха, чем затруднение выполнения операций.

2 октября подводная лодка В-3 была атакована в Дуврском проливе. 5—7 октября эскадренные миноносцы “Mohawk” и “Coquette” видели подводную лодку в Дуврском проливе, другую видели дрифтеры у буя Смите-Нол (Smiths Knoll), третью — у Лоу-Ю. 9 октября крейсер “Antrim” был атакован подводной лодкой у Скуденеса (Skudenaes). 10 октября эскадренный миноносец “Attack” подвергся нападению подводной лодки у банки Скауен (Schowen Bank). 11—13 октября миноносец № 116 преследовал подводную лодку у острова Уайт. Монитор “Severn” атакован подводной лодкой в Дуврском проливе. Эскадренный миноносец “Goshawk” атакован у побережья Голландии. 15 октября крейсер “Hawke” потоплен подводной лодкой U-9, лидер “Swift”, спасавший уцелевших, атакован три раза, крейсер “Theseus” подвергся нападению U-17 в Северном море. 16 октября эскадренный миноносец “Alarm” атакован U-9 у Оркнейских островов. 17 октября канонерская лодка “Leda” и лидер “Swift” атакованы у Скапа-Флоу. 21 октября эскадренный миноносец “Lynx” видел подводную лодку у залива Кромарти (Cromarty Firth). Эскадренный миноносец “Badger” таранил U-19 у берегов Голландии, другая лодка была обнаружена в Лоу-Ю и у Шелл (Shell). 31 октября крейсер “Hermes” потоплен в Дуврском проливе.

Авария U-19 только отсрочила прибытие неприятельских сил во фландрские порты. Первой вошла в Зеебрюгге 9 ноября подводная лодка U-12, в тот же месяц за ней последовали U-5, U-8, U-11 и U-24. Зеебрюгге в это время использовался лишь как форпост, из которого подводные лодки могли контролировать движение в Английском канале и неприятельские военные корабли в южных водах. В качестве самостоятельного соединения, отдельного от Флота открытого моря, Фландрская флотилия была образована только 29 марта 1915 г., до этого подводные лодки просто пользовались фламандскими портами как опорными пунктами.

Через два дня после прихода U-12 Форстман вышел на ней в пролив и обнаружил старую канонерскую лодку “Niger”, стоявшую без всякой охраны на якоре у мола в Дил (Deal). Он быстро потопил ее. Вероятно, эти лодки 3 ноября производили предварительную разведку перед набегом линейных крейсеров на Ярмут. Они же образовали завесу, чтобы преградить путь неприятелю при преследовании им отступавших германских кораблей.

О потоплении парохода “Glitra” 20 октября было уже упомянуто. Следующее нападение произошло 11 ноября, когда почтовый пароход Большой восточной линии “Colchester” (1209 тонн) был атакован в Северном море подводной лодкой и спасся от нее бегством. Это была первая атака, потерпевшая неудачу. 20 дней спустя U-24 появилась перед Гавром (Havre) и остановила пароход “Malachite” (718 тонн). Дав его команде достаточно времени, чтобы покинуть корабль, Херзинг потопил его артиллерийским огнем. Подобным же образом 26-го он поступил с пароходом "Primo" (1366 тонн). В обоих случаях человеческих жертв не было. После этого наступило затишье. В декабре две из этих лодок пропали без вести: U-5 (Леммер) и U-11 (Суходолен); предполагают, что они погибли на минном поле у Зеебрюгге.

Кроме подводных сил, оперировавших в южных водах, другие лодки действовали в Северном море. Уход Гранд-Флита на север привел к безрезультатности поиск английских эскадр линейных кораблей, произведенный в октябре U-22. Вторая попытка нападения была сделана 23 ноября, когда U-16 и U-18 пытались проникнуть через линию обороны в Скапа-Флоу. Но Гранд-Флита там не было: атакующие не знали, что он вышел к Гельголандской бухте (Bight) для поддержки бомбардировки Зеебрюгге Дуврским патрулем. 23-го, рано утром, U-18 (Хенниг), следуя в кильватерной струе парохода, прошла вглубь до бона в проходе Хокса (Ноха). Когда осмотр якорной стоянки показал отсутствие Гранд-Флита, она изменила курс для выхода обратно. U-18 не успела еще далеко отойти, как ее обнаружил вооруженный траулер “Tokio”. В скором времени она была замечена другим вооруженным траулером “Dorothy Grey”, таранившим ее. По всей вероятности, были повреждены горизонтальные рули и перископ. U-18 быстро погрузилась, коснулась дна и всплыла на поверхность. Тараненная вторично, на этот раз присоединившимся к охоте эскадренным миноносцем “Carry”, U-18 еще раз ушла на глубину и снова вырвалась на поверхность воды. Совершенно изуродованную, ее понесло течением вдоль Пентленд Скерриз (Pentland Skerries). Ее команда выпускала ракеты, и, когда подошел “Carry”, U-18 затонула у Макл-Скерри (Muckle Skerry). Видя невозможность уйти, команда затопила лодку. Весь экипаж, кроме одного человека, был спасен.

U-16 (Ханзен) тоже производила разведку у южного прохода, но также ни одного корабля из состава Гранд-Флита не обнаружила. В течение ближайших двух дней она причинила много беспокойства, пытаясь войти в Лервик (Lerwick) (Шетландские острова); вблизи этого порта она была атакована и отогнана канонерской лодкой “Skipjack”. В тот же день U-17 вошла в норвежские воды в аварийном состоянии, но на следующий день ушла, чтобы избежать интернирования.

После попытки набега на оркнейскую якорную стоянку флота активность подводных лодок уменьшилась. 15 декабря во время бомбардировки Скарборо (Scarborough) у устья реки Хэмбер были поставлены на позиции три подводные лодки, для чего лодкой U-27 была предварительно произведена разведка минных заграждений. Гайер указывает, что на подводные лодки Северного моря была возложена главным образом задача охраны берегов и дозорной службы из опасения, что англичане попытаются заблокировать устья германских рек брандерами. Только однажды двум лодкам было предписано произвести поиск и атаковать неприятельские корабли вблизи Гельголанда. В рождественские дни 1914 г. английскими самолетами, выпущенными с авианосцев, был предпринят налет на Куксхафен (Cuxhaven), в связи с этим U-20, U-22 и U-80 были высланы для атаки надводных кораблей. Первая из упомянутых лодок выпустила торпеду по одному из сопровождавших легких крейсеров, но две другие помешали атаковать конвойные эскадренные миноносцы.

24 января 1915 г. во время боя линейных крейсеров у Доггер-Банки шесть германских подводных лодок были снова дислоцированы в устье реки Эмс и у Гельголанда в ожидании приказа атаковать преследовавшие английские корабли на случай, если бы это оказалось необходимым. Таким образом, твердая уверенность британской эскадры линейных крейсеров в присутствии германских подводных лодок во время боя была совершенно ошибочной. Но уже само по себе подозрение о присутствии лодок оказало важное влияние на преследование, вызвав установление тесной противолодочной завесы вокруг поврежденного “Lion” на время его буксировки обратно в Росит (Rosyth) для полного укрытия его от торпедных атак.

В это время германские подводные лодки, будь они в море, могли иметь значительные шансы на успех при атаке на неповрежденные английские линейные крейсеры, но бездеятельность Флота открытого моря и малочисленность подводных лодок помешали разработать и провести совместную операцию надводных сил и подводных лодок. Такие комбинированные операции стали предприниматься в широком масштабе только год спустя.

Новый год начался крупнейшим успехом, достигнутым подводной лодкой. В течение рождественской недели U-24 (Шнейдер) находилась в крейсерстве в западной части Английского канала. В это же время 5-я эскадра линейных кораблей была выслана из Медуэй (Medway) к Портленду (Portland) для прохождения артиллерийских стрельб. Из-за предполагавшейся безопасности западной части канала вокруг линейных кораблей не было охраны из эскадренных миноносцев. Нужно заметить, что большое крейсерство U-20 от островов Силли (Scillies) до Оркнейских островов не было тогда известно адмиралтейству. В течение всего дня 31 декабря подводная лодка, притаившись, следовала за эскадрой, а линейные корабли и не подозревали о грозившей им опасности. С наступлением ночи они взяли курс на остров Уайт с намерением на следующий день возобновить “стрельбу. Поднялся сильный южный ветер, начался шторм, и эскадра шла малым ходом. В ранние часы первого дня нового года U-24 нанесла свой удар: “Formidable” был поражен торпедой. В соответствии с инструкциями, изданными после потопления трех крейсеров в сентябре, остальным кораблям, шедшим в строю, было приказано воздерживаться от сближения с поврежденным линейным кораблем, и “Formidable” затонул с потерей 550 человек.

Одним из результатов этого трагического события было требование, обращенное к военному командованию, — отнять у немцев обратно Зеебрюгге и Остенде. В то же время было решено поставить поперек Дуврского пролива дрейфующие плавные сети в расчете на то, что они будут мешать проходящим через пролив подводным лодкам; тогда к этому месту должны были подходить вооруженные яхты или эскадренные миноносцы и уничтожать неприятеля подрывными тралами. Поскольку глубина этих сетей достигала лишь 60 футов (18,3 м), а германские подводные лодки того времени могли погружаться на глубины около 164 футов (50 м), лодки вполне могли нырять под сети. Кроме того, поскольку дрифтеры могли находиться в море только днем, проходившие подводные лодки могли просто дождаться наступления ночи и тогда преодолеть препятствие. Сигнальные буи сетей днем были хорошо видны лодкам и давали возможность обойти заграждение. Использовать сети как противолодочное средство — не новая идея, они были испробованы еще в 1905 г. В Дуврском проливе их эффективность значительно снижалась вследствие сильных приливов-отливов.

Независимо от этих попыток препятствовать проходу подводных лодок, немцы потеряли еще две единицы в результате несчастных случаев. 13 января три лодки: U-22, U-31 и U-32 — вышли в поход к устью Темзы (Thames), но на девятый день U-32 вернулась поврежденной; U-22 (Оппе) вернулась 27 января с трагическим известием: шестью днями раньше у голландского побережья U-22 встретила подводную лодку, дважды вызывала ее для обмена опознавательными знаками, но не получила ответа; считая, что перед ним английская лодка, Оппе потопил ее торпедным выстрелом. С погибшей лодки был подобран только один человек, уцелевший из команды U-7, которой командовал Кениг, лучший друг Оппе. Третья лодка, U-31 (Вахендорф), не вернулась. Предположительно, она взорвалась на мине у восточного побережья Англии. Германская версия этого таинственного исчезновения состоит в том, что причиной гибели является неудачное погружение или гибель команды вследствие дефектов аккумуляторной батареи; далее, она гласит, что 6 месяцев спустя лодка была найдена англичанами еще сохранившей водонепроницаемость, с мертвой командой на своих постах.

Эта любопытная версия ничем не подтверждена. Истинно то, что обстоятельства, дата и место гибели U-31 остаются такой же тайной для британского морского командования, как и для германского.

Тем не менее все эти первые выступления подводных лодок были неоценимы в смысле воздействия на неприятеля, и вскоре в качестве опыта была предпринята операция, широкая по масштабу и важная по своим последствиям. Херзингу было поручено расширить зону подводной угрозы, распространив ее на морской район к западу от Англии. Покинув Вильгельмсхафен (Wilhelmshaven) 21 января и пройдя Дуврским проливом, U-21 появилась 29-го у острова Уолни (Walney Island) и обстреляла Барроу (Barrow), причинив незначительный вред, после чего была отброшена батареями острова Уолней. На следующий день она потопила подрывными патронами три парохода: “Кilсоап” (416 тонн), “Linda Blanche” (369 тонн,) и “Ben Cruachan” (3 092 тонн) — у Ланкаширского побережья. Пройдя на юг, она была атакована у Фишгарда (Fishguard) вооруженной яхтой “Вендуера” (Vanduara) и в конце концов благополучно вернулась домой. При проходе Дуврского пролива U-21 не встретила больших затруднений. Положение сетей было обозначено их буями, и U-21 благополучно их прошла, мин она избежала, проходя через заграждения в мелководье, когда мины располагались близко к поверхности воды и благодаря этому были заметны.

Пока Херзинг находился в этом крейсерстве, U-19 действовала у голландского побережья; 21-го она потопила подрывными патронами пароход “Durward” (1301 тонна).

В английском канале была U-20 (Дрешер). Она применяла другой метод потопления, стреляя торпедами без всякого предупреждения по ничего не подозревавшим жертвам. Этим упрощенным методом она потопила 30-го пароходы “Icaria” (4335 тонн), “Tokomaru” (6048 тонн) и “Oriole” (1489 тонн) — вместе с командой в 21 человек.

Таково было начало длинного списка жертв — людей, непосредственно не участвовавших в войне и уничтоженных германскими подводными лодками. С этого времени вплоть до февраля 1917 г. (когда началась “неограниченная” война без намеков на гуманность) 27% уничтоженных судов было потоплено без всякого предупреждения. Дрешер, чтобы подчеркнуть свои мрачные подвиги, в сумерки 1 февраля стрелял торпедой по большому госпитальному судну “Asturias” (12 002 тонн), но промахнулся, несмотря на то, что оно было ярко освещено и его корпус был окрашен в белый цвет с зелеными полосами и красными крестами, согласно правилам.

Кроме потопления U-16 пароходов “Dulwich” (3289 тонн) и “Ville-de-Lille” (997 тонн) 15 февраля у Гавра (погибли 2 человека), вплоть до официального начала войны против торговли в 1915 г. жертв больше не было. До этой даты (18 февраля 1915 г.) в целом был потоплено 11 британских и 1 союзный пароход и поврежден 1 союзный пароход. Немцы объявили, что “всеми средствами, имеющимися в их распоряжении”, будут атаковать многочисленные суда с войсками, выходящие из британских портов, но не достигли никаких результатов.

Первый этап закончился. Немцы увидели у себя в руках оружие, которым они могли свободно наносить противнику удары и недоступное надводным кораблям. Подводные силы заставили Гранд-Флит отступить с якорных стоянок Северного моря. Немцы натолкнулись на средство борьбы с неприятельской торговлей. Подводные лодки доказали, что они обладают значительно большей способностью к длительным действиям в море, чем предполагалось. Германской стороной было сделано открытие, что в некоторых районах можно периодически устанавливать сменный дозор; британская сторона с самого начала войны открыла возможность держать в Гельголандской бухте непрерывный, способный скрываться под воду дозор.

Быть может, напрасно немцы после непредвиденного затопления парохода “Glitra” попытались начать против торговли войну, носившую характер внезапности. Эта попытка показала, что в дальнейшем можно было бы нанести гораздо более серьезный удар британскому союзному и нейтральному судоходству. Казалось, мало можно сделать для предотвращения этого удара, если он вообще когда-нибудь мог быть нанесен. В южной части Северного моря были поставлены минные поля, а в Дуврском проливе были установлены противолодочные дрейфующие сети. С другой стороны, возлагались надежды на случайные успехи дозорной службы, охранных завес для эскадр линейных кораблей и инструктаж капитанов торговых судов по использованию скоростного хода для уклонения от атак подводных лодок. Было потоплено 11 британских пароходов, но 5 других спаслись бегством; более серьезной потерей было уничтожение 1 линейного корабля, 4 крейсеров, 1 легкого крейсера, 1 авианосца, 1 старой канонерской лодки и 1 подводной лодки. Немцам же пришлось оплакивать исчезновение 7 единиц из состава своих немногочисленных подводных сил. Гибель их не компенсировала постройка 3 или 4 новых подводных лодок. Однако был сделан заказ на постройку 20 больших и 33 малых прибрежных лодок и подводных заградителей. У германского морского командования не было больше сомнений в действительной боевой ценности подводных лодок.