Теперь для немецких войск, действующих против польской столицы осталось только окружить Варшаву с запада и после разгрома поляков под Кутно это не представляло особых проблем. В период сражения на Бзуре активность немецкой артиллерии и авиации против Варшавы ослабла, что на время облегчило положение в городе. Еще 12 сентября Гитлер, прибывший в район Варшавы, на совещании с Герингом и Кейтелем потребовал подвергнуть город беспощадной авиационной бомбардировке и артиллерийскому обстрелу. Одновременно германское командование пыталось подорвать оборону польской столицы изнутри. 15 сентября на город были сброшены листовки, обвинявшие население Варшавы в том, что оно «ведет войну франтиеров» и тем... нарушает международное право. Город приказывалось сдать в течение 12 часов без боя. Если же это требование не будет выполнено, то гражданское население получало 12 часов на то, чтобы уйти из города по шоссе на Седлец и на Гарволин. По прошествии этого времени, говорилось в обращении, «весь район Варшавы станет военной областью со всеми вытекающими последствиями». 16 сентября удары с воздуха и земли возобновились. Только в течение этого дня по городу было выпущено более 5 тыс. снарядов. Районы Старого Мяста и Дворцовой площади подверглись ожесточенной бомбардировке. В последующие дни огневые удары наносились по другим районам города. Прекратилась подача, воды и газа. Пожарные команды не успевали справляться с огнем. Однако сопротивление и энтузиазм защитников Варшавы не ослабевали, а германские парламентеры не были приняты. В середине сентября ОКХ и штаб военно-воздушных сил приступают к подготовке генерального штурма. Однако пока продолжалась битва на Бзуре, сделать это было затруднительно, и вечером 16 сентября Гитлер отложил намеченный на утро 17 сентября штурм города. Во второй половине дня 17 сентября командование армии «Варшава» предложило противнику начать переговоры относительно эвакуации гражданского населения, но Гитлер, сославшись на то, что срок ультиматума истек, отклонил эту просьбу. Вместе с тем полякам было заявлено, что германское командование готово к переговорам о капитуляции гарнизона. 19 сентября командующий 8-й армией отдал приказ о подготовке генерального штурма, который предполагалось завершить к 25 сентября.

В то время как 3-я немецкая армия приближалась с северо-востока к Варшаве, 19-й моторизованный корпус перешел в наступление на Брест.

В конце XVIII в. для укрепления западных рубежей России царским правительством планировалось возведение 9 мощных крепостей, каждая из которых должна была служить опорным пунктом для действующей русской армии. Одну из них намечалось построить на месте города Брест-Литовска, который был расположен на территории, образованной при слиянии рек Мухавец и Западный Буг. Город занимал выгодное географическое положение на перекрестке древних торговых путей, место его расположения имело важное военно-стратегическое значение. Русские военные инженеры, умело используя преимущества местности, создали на месте старого города укрепления, которые по тем временам были неприступны. Широкие рвы, заполненные водой, в сочетании с естесственными рукавами рек образовали четыре острова общей площадью 4 кв. км. С 1921 по 1939 гг. в г. Бресте-над-Бугом (польское название Бреста в этот период), в крепости и фортах размещались части IX округа польской армии. Весной 1939 г. в связи с возможной войной с Германией польские части перебазировались ближе к немецкой границе. К осени в крепости оставались маршевые батальоны 82-го и 35-го пехотных полков, воинские подразделения разных родов войск и служб. Вместе с тем крепость была полна вновь мобилизованными резервистами, которые ожидали отправки в регулярные части. 2 сентября Лювтваффе совершила первый налет на город и укрепления. Брестский поветовый староста Е. Хэйль 3 сентября сообщал воеводе: "Докладываю, что 2.09.1939 г. получены следующие сообщения о результатах налета немецких самолетов... В 17 часов 7 немецких самолетов совершили налет на крепость в Бресте-над-Бугом, сбросили около 10 бомб, при этом были повреждены железнодорожное полотно на Варшавском пути, склад одежды, Белый дворец; две бомбы упали на лошадей во время работы комиссии по их отбору. Есть убитые и раненые..."

7 сентября город снова подвергся налетам немецкой авиации. Ответственность за оборону крепости 11 сентября была возложена на генерала бригады К. Плисовского. Штаб обороны возглавил подполковник А. Хорак, командование пехотой было поручено подполковнику Ю. Сосабовскому, артиллерией - майору С. Комарницкому.

Нанося удар по восточному берегу Буга, танковые части Гудериана 12 сентября заняли Высоко-Литовск (Высокое). К 13 сентября из крепости были эвакуированы семьи офицеров и подофицеров польского гарнизона, заминированы мосты и проходы к крепости, главные ворота были заблокированы танками "Рено", а батальоны пехоты окопались на земляных валах. Во второй половине дня 14 сентября 19-й моторизованный корпус ворвался в жилые кварталы Бреста, а разведка и 8-й танковый полк 10-й танковой дивизии вышли к линии фортов Брестской крепости. Немцам удалось захватить железнодарожный вокзал и восточные кварталы города. 15 сентября немцы со стороны города предприняли штурм крепости, широко используя артиллерию, но, дойдя до ворот цитадели, были отбиты. Оборонявшийся в крепости польский гарнизон численностью около 2 500 человек понес значительные потери, не хватало боеприпасов, продовольствия, не было связи с вышестоящим командованием. Были ранены генерал бригады К. Плисовский и майор С. Комарницкий, контужен подполковник А. Хорак. Обсудив сложившуюся ситуацию, К. Плисовский приказал подразделениям с наступлением темноты 16 сентября оставить крепость, однако из-за мощного артиллерийского огня противника выйти из крепости смогли не все оборонявшиеся. Гудериан так описывал развтие событий: “15 сентября кольцо вокруг Бреста было замкнуто на восточном берегу Буга. Попытка взять эту цитадель внезапным нападением танков провалилась лишь потому, что поляки поставили во входных воротах старый танк “Рено”, который и помешал нашим танкам ворваться в город.” Далее он продолжал:” Командный пункт корпуса к ночи переехал в Каменец. 20-я мотодивизия и 10-я танковая дивизия 16 сентября начали совместное наступление на цитадель. Штурмом взяли гребень вала, но атака захлебнулась, так как пехотный полк 10-й танковой дивизии не выполнил приказа наступать непосредственно за огневым валом артиллерии. Когда полк, в передовые подразделения которого я тотчас же направился, с опозданием и уже без приказа вновь предпринял атаку, он понес, к сожалению, тяжелые потери, не достигнув успеха. Мой адъютант подполковник Браубах в этих боях был тяжело ранен и умер через несколько дней. Он пытался прекратить огонь, который вели наступавшие сзади части по своим передовым подразделениям, но был сражен польским снайпером, укрывавшимся в 100 м за гребнем вала. Это была очень чувствительная потеря.

3-я танковая дивизия продвигалась восточное Бреста на Влодаву, а следовавшая за ней 2-я мотодивизия — на восток, к Кобрину.

Командный пункт корпуса оставался в Каменец. Утром 17 сентября гигантская цитадель была взята 76-м пехотным полком полковника Голлника, переправившимся ночью на западный берег Буга как раз в тот момент, когда польский гарнизон пытался прорваться из Бреста на запад по неповрежденному мосту через Буг. Это был конец кампании. Штаб корпуса перешел в Брест и разместился в Войводшафте.”

15 сентября Бок приказал командующему 4-й армией организовать наступление к востоку с ближайшей задачей выйти на линию Волковыск — Гродно (150 км от советской границы). 19-му моторизованному корпусу ставилась задача «одной моторизованной и одной танковой дивизиями продвигаться на Влодава, Ковель. Одна моторизованная дивизия, усиленная танковым подразделением, подчинялась 4-й армии с целью достичь через Кобрин, Пружаны линии Барановичи — Слоним» (50 км от советской границы). Соответственно, 2-я моторизованная дивизия двинулась к Кобрину, а 3-я танковая — на Влодаву, которую заняла 16 сентября. Передовые отряды достигли Любомля. Сюда же с юга подошли части 22-го моторизованного корпуса.

Южнее на Висле соединения 14-го армейского корпуса 10-й армии заняли плацдармы у Демблина и Пулав. Правофланговый 4-й армейский корпус форсировал Вислу у Ополя и Аннополя и, заняв Красник, двинулся к Люблину. 7-й армейский корпус занял Сандомир, преодолел Вислу и Сан и двинулся на восток. Соединения 14-й армии стали разворачиваться на северо-восток. Подвижные дивизии 22-го моторизованного корпуса от плацдарму у Яворова устремились через Томашув-Любельский, занятый 13 сентября, на Замосць и через Раву-Русскую на Грубешув и Владимир-Волынский, которые были заняты передовыми отрядами 16 сентября. Во время боев под Томашувом-Любельским танки "Виккерс" из варшавской моторизованной кавалерийской бригады уничтожили два PzKpfw IV, что явилось неприятным сюрпризом для немцев, считалось, что эти танки гораздо сильнее всех имевшихся на вооружении польской армии.* (Всего к 27 сентября 1939 года немцы потеряли в Польше 19 PzKpfw IV, несколько машин было повреждено. По сравнению с танками других типов, потери были вполне приемлемы, но не следует забывать, что PzKpfw IV был гораздо лучше вооружен и бронирован, чем легкие PzKpfw I и II.) Правда, в результате боев под Томашувом-Любельским польская бригада потеряла все танки, кроме одного 7TP и была вынуждена сложить оружие.

22-23 сентября в районе Томашува-Любельского польские войска неожиданно применили против немцев 220-мм тяжелые минометы “Skoda”, образца 1932 г. Их 128 кг мины делали огромные воронки, но серьезных потерь противнику не нанесли. Однако от них был другой толк: психологический эффект от обстрела минами такого калибра, произведенный на солдат вермахта был настолько велик, что немецкая пехота на два дня зарылась в землю и даже не пыталась атаковать.

Соединения 22-го моторизованного корпуса вермахта были вновь повернуты на юго-запад в направлении Рава-Русская — Львов. Вслед за ними Сан форсировали дивизии 17-го армейского корпуса. Севернее через реку переправились соединения 8-го армейского корпуса, столкнувшиеся у Тарногруда с польской оперативной группой «Пискор».

Дивизии 18-го армейского корпуса 14 сентября заняли Перемышль, Самбор и двинулись к Львову. 12 сентября к Львову от Самбора подошла 4-я легкопехотная дивизия. На следующий день немцы атаковали город и заняли главный вокзал. Однако польская оборона устояла. Тем не менее в вечерней сводке командование обороной города отмечало, что «моральное состояние, за исключением отдельных солдат, плохое в связи с большим перевесом противника». Но два дня успешных боев, вынудивших немцев уйти из города, привели к тому, что настроение в войсках улучшилось. С 15 сентября 4-я легкопехотная дивизия стала отводиться на север в район Равы-Русской, но с юга подошли части 1-й горнопехотной дивизии. Город оказался блокирован с севера частями 4-й легкопехотной дивизии, с запада — 45-й пехотной дивизии, с юга — 1-й горнопехотной дивизии.

К 16 сентября наступавшие с севера и юга войска соответственно 4-й и 14-й армий вышли на линию Осовец — Белосток — Бельск — Каменец-Литовск — Брест-Литовск — Влодава — Владимир-Волынский — Замосць — Львов — Самбор, а войска 10-й армии, форсировав Вислу, подходили с юго-запада к Люблину. На этой линии, удаленной на 150—250 км от границы Советского Союза, находилась 21 немецкая дивизия, из них 4 танковые, 3 моторизованные и легкие и 14 пехотных. В группе армий «Север» это были 3-я, 10-я танковые, 20-я, 2-я моторизованные, 21-я, 23-я, 206-я пехотные и группа «Бранд», а в группе армий «Юг» — 2-я, 5-я танковые, 7-я, 57-я, 44-я, 45-я, 28-я, 8-я, 27-я, 68-я пехотные, 1-я, 2-я горнопехотные дивизии. Естественно, германское командование не собиралось останавливать продвижение войск, Тем более что перед ними не существовало организованного польского фронта. Так как темп продвижения немецких танковых и моторизованных группировок достигал в это время 25—30 км в сутки, то занять всю Восточную Польшу (Западную Украину и Западную Белоруссию) они могли в течение 4—8 суток, то есть к 21—25 сентября.

19 сентября польская кампания фактически закончилась. Варшава, несмотря на неоднократные требования немцев сдаться, держалась до 28 сентября, хотя была сильно разрушена вражеской артиллерией и налетами Лювтваффе, причем немецкие бомбардировщики действовали очень свободно из-за отсутствия противодействия со стороны уничтоженной к тому времени польской авиации. Многие исторические здания города, включая знаменитые памятники архитектуры были разрушены.

20 сентября против Варшавы было использовано 620 немецких самолетов, а на следующий день Геринг приказал сосредоточить против польской столицы основные силы 1-го и 4-го воздушных флотов. В ночь на 22 сентября немцы приступили к артиллерийской и авиационной подготовке окончательного штурма. Шквал снарядов и бомб обрушился на внешние укрепления и стратегические точки города. Уже через два дня оказались полностью выведенными из строя электростанции и телефонная сеть, радиостанция. Город погрузился во мрак. 24 сентября германское командование решило не выпускать беженцев из города, чтобы не дать «польскому гарнизону возможности вести бои в самом городе, используя все средства». 25 сентября 1 150 самолетов люфтваффе бомбили город с использованием зажигательных бомб. Волна за волной налетали немецкие бомбардировщики на жилые кварталы; не встречая серьезного противодействия, они методически разрушали город. Госпитали были заполнены ранеными. Обезображенные трупы убитых закапывали прямо в городских скверах. Отсутствие воды делало невозможной борьбу с пожарами. Варшава представляла собой море пламени. На польскую столицу было сброшено 5 818 тонн бомб, а всего на Польшу люфтваффе обрушили 19 589 тонн бомб, примерно столько же было сброшено на Англию за весь 1941 г.

Альберт Кессельринг писал в своей книге “Soldat bis zum letzten Tag” : “В конце Польской кампании Варшава снова была подвергнута массированному удару с воздуха. При поддержке тяжелой артиллерии под командованием генерала Цукерторта командование ВВС попыталось подавить очаги сопротивления и таким образом закончить войну. Через несколько дней, 27 сентября, бомбардировки города в сочетании с артобстрелами позволили нам добиться желаемого результата. Командование ВВС в основном ставило перед летчиками задачу атаковать те объекты и районы, которые находились за пределами радиуса действия артиллерии, а также те, против которых артиллерийский огонь был недостаточно эффективен. Бласковиц, командующий войсками, осаждавшими польскую столицу, имел все основания для того, чтобы испытывать чувства гордости. Во время встречи с Гитлером 6 октября 1939 года он заявил, что успех был достигнут благодаря армейской артиллерии; я, однако, вынужден был от лица люфтваффе указать на то, что польские пленные до смерти напуганы бомбардировщиками «штукас» и что тот факт, что ряд целей в Варшаве поражен ударами с воздуха, наглядно доказывает, что ВВС внесли свою лепту в достижение победы. Состоявшаяся вскоре после этого поездка по городу сделала то, о чем я говорил, очевидным”.

21 сентября по предложению немцев во время согласованного местного перемирия из города были эвакуированы представители дипломатических миссий и 1200 иностранцев.

26 сентября на аэродроме Поле Мокатовском приземлился новейший польский бомбардировщик "Sum" (единственный экземпляр, построенный перед началом боевых действий), доставивший из Бухареста посланника Рыдз-Смиглы - майора Эдмунда Галината, который вручил генералу Руммелю приказ, написанный на куске шелковой материи о создании подпольной вооруженной организации для борьбы с немецкими захватчиками. Руммель поручил этот вопрос генералу Токаржевскому, который являлся горячим сторонником партизанской борьбы и уже выступал с подобными инициативами перед командованием.

26 сентября немецкая артиллерия предприняла массированный обстрел города. Одновременно начался общий штурм. Солдаты 40-го и 41-го польских пехотных полков, оборонявшие западный сектор выдержали немецкий натиск и заставили атакующего врага отступить. Тяжелые бои разгорелись и на других участках. Наиболее ожесточенный характер они приняли в Черняхове и Жолибоже. В ходе жестоких боев 25—26 сентября немецкие войска 13-го армейского корпуса после смелой атаки прорвали обе линии внешних укреплений, а части 11-го корпуса овладели первой линией фортов. В 18.00 польское командование через парламентеров попросило командование вермахта о предоставлении 24-часового перемирия для эвакуации из города измученного гражданского населения. Эта просьба была отклонена, а от поляков потребовали прислать офицера, уполномоченного вести переговоры о капитуляции гарнизона. Обстрел города продолжался.

Польское командование, учитывая нехватку боеприпасов, продовольствия, воды и медикаментов, пришло к выводу, что возможности обороны исчерпаны. Поэтому с утра 27 сентября оно согласилось начать переговоры, а в 13.15 28 сентября был подписан акт о капитуляции Варшавы. Значительная часть войск не поддерживала решение властей о прекращении борьбы и о сдаче города. Некоторые офицеры кончали жизнь самоубийством, не желая сдаваться в плен. Солдаты и целые подразделения игнорировали приказ о сдаче оружия на специальные пункты. Они закапывали или уничтожали свое вооружение, чтобы оно не досталось врагу. Достоверно известно, что удалось спрятать даже три противотанковые пушки и две танкетки.

Немецкие войска на улицах Варшавы (сентябрь 1939)

Блестящее сопротивление Варшавы, в значительной мере возникшее из стихийного сопротивления ее граждан, заранее было обречено на неудачу. После многих дней сильной авиационной бомбардировки и артиллерийского обстрела, причем много артиллерийских орудий было быстро переброшено по автострадам с неподвижного Западного фронта, Варшавское радио перестало исполнять польский национальный гимн и Гитлер вступил в развалины города. (Churchill W.S. The Second World War. — London-Toronto, Cassell and Co Ltd., 1950.)

В ходе обороны Варшавы, согласно польским данным, погибло около 5 тыс. польских военнослужащих, а около 16 тыс. были ранены. Среди гражданского населения около 25 тыс. человек были убиты, около 50 тыс. — ранены. В плен попали 5 031 офицер, 97 425 унтер-офицеров и рядовых. До 20% зданий города оказались разрушенными, в том числе национальная святыня — Королевский замок. С вечера 29 сентября началась сдача в плен гарнизона Варшавы, а утром 1 октября в него вступила немецкая 10-я пехотная дивизия, командир которой генерал Кохенгаузен стал комендантом города. Прагу заняли части 1-го армейского корпуса 3-й армии. 2 октября в Варшаве в присутствии Гитлера состоялся парад победы вермахта.

Парад частей вермахта в Варшаве

30 сентября капитулировала крепость Модлин, в плен попали остатки Торуньской группы польской армии, которые оставались в городе. Нехватка боеприпасов, продуктов и медикаментов вынудила командующего гарнизоном генерала Томми принять это тяжелое решение. Около 35 тыс. польских солдат попали в плен. Немцы вначале отпустили всех сдавшихся в плен военнослужащих польского гарнизона Модлина независимо от их звания, но через несколько дней неожиданно произвели аресты всех офицеров и отправили их в Германию в лагеря для военнопленных. За время осады Модлина было убито 1310 польских солдат и офицеров, более 4 000 получили ранения.

Сражение на косе Хель разгорелось с новой силой 29 сентября, когда германские войска начали атаки польских укреплений. К 1 октября им удалось прорвать несколько рубежей и занять примерно 1/3 косы. Исчерпав возможности сопротивления, польский гарнизон Хеля в составе почти 4,5 тыс. человек во главе с контр-адмиралом Ю. Упругом 2 октября прекратил сопротивление. В этом бою особенно отличилась немецкая морская пехота.

Последним крупным столкновением германских и польских войск стали бои севернее Коцка 2—6 октября. Здесь действовала созданная еще 9 сентября и позднее отошедшая из бассейна Припяти оперативная группа «Полесье» в составе 50-й, 60-й пехотных дивизий, сборной кавалерийской дивизии, остатков Подляской кавалерийской бригады и 13-й учебной авиаэскадрильи под командованием генерала Ф. Клеберга. Отступив через Влодаву от советских войск, Клеберг решил двинуться на помощь Варшаве. Однако получив сведения о капитуляции столичного гарнизона, генерал повернул свои части на Демблин, намереваясь захватить там крупные склады боеприпасов и продовольствия для продолжения партизанских действий против немцев. 2 октября северо-восточное Коцка поляки столкнулись с 13-й немецкой моторизованной дивизией.

50-я польская пехотная дивизия "Береза" и кавалерия генерала Подгорского смело атаковали немцев, уничтожив 3 танка и взяв в плен более 200 солдат противника. Клеберг, обнадеженный успешным началом, повел наступление на Адамов, втянувшись в жестокие кровопролитные бои. Обе стороны понесли тяжелые потери, 13-я дивизия немцев была в буквальном смысле обескровлена, однако нехватка боеприпасов и общая усталость войск от беспрерывных тяжелейших боев вынудила Клеберга отдать приказ о прекращении наступления и переходе к обороне.

Немцы перебросили в район боевых действий 29-ю моторизованную дивизию, которая, наступая с запада, должна была оказать поддержку 13-й дивизии и атаковать поляков с юго-востока. Клеберг решил разбить 13-ю дивизию до подхода 29-й, и 5 октября бросил свои части в атаку. Основной ударной силой являлась свежая 60-я польская пехотная дивизия "Кобрин", находившаяся до этого в резерве. Клебергу удалось опрокинуть 13-ю немецкую дивизию, захватить Волю Гуловскую и Геленов, польской кавалерии удалось прорвать левое крыло немцев и даже зайти им в тыл, но в самый разгар боя у поляков кончились боеприпасы. Поэтому, после печально известного совещания командиров частей в Городище, на котором было принято решение о прекращении сопротивления, в 10.00 6 октября войска отдельной оперативной группы "Полесье" сдалась перед немцами.

В этой кампании, польская армия была полностью уничтожена. 694 тыс. человек попали в плен к немцам, 217 тыс. человек — к русским. Остальные, возможно около 100 тыс. человек, спаслись бегством через границы Литвы, Венгрии и Румынии. Количество убитых поляков, вероятно, никогда не будет точно установлено. (По некоторым данным в ходе сентябрьской компании было убито 26 000 польских гражданских лиц).

Германские вооруженные силы успешно закончили свою первую “молниеносную войну”. Новые тактические и оперативные принципы оправдали себя на практике, во всяком случае против противника, уступающего не только в технике, но и в тактике и искусстве управления войсками, против противника, который своими безответственными в оперативном отношении действиями в значительной степени ускорил быструю победу немецких войск.

Все это должно было способствовать тому, чтобы война развивалась точно по заранее намеченному плану. Великий прусский стратег Мольтке когда-то писал: “Ни один оперативный план не остается неизменным после столкновения войск с главными силами противника. Только профан может надеяться в ходе войны последовательно и до конца проводить заранее сложившуюся, тщательно продуманную во всех деталях идею”.

Немецкий народ потерял 10 572 человека убитыми, 30 322 ранеными, 3409 пропавшими без вести. Он воспринял эти сравнительно небольшие цифры потерь с большим облегчением, но не смог их правильно истолковать. Пропаганда искусно использовала их для того, чтобы еще больше укрепить доверие народа к его руководителям и психологически настроить его на продолжение войны.

(Немецкие потери в боевой технике составили около 1000 танков и бронеавтомобилей и около 400 артиллерийских орудий. Однако большинство подбитых танков немцам удалось восстановить и вновь ввести в строй. Безвозвратные потери бронетехники составили: 89 танков Pz.I, 83 Pz.II, 26 Pz.III, 7 Pz.35(t) и 7 Pz.38(t).)